БОРОДИН

, Александр Порфирьевич, род. 31 окт. 1834 в СПБ., ум. 15 февр. 1887 там же. По отцу (кн. Гедеанов) происходил из рода кн. Имеретинских, но родившись вне брака, не наследовал фамилии отца; мать (урожд. Антонова) дала ему серьезное домашнее образование. Уже в детстве Б. обнаружил блестящие способности; он прекрасно изучил языки франц. и нем., занимался между прочим лепкой, рисованием, но больше всего любил химию и музыку, которым и посвятил затем всю жизнь. 16-ти лет Б. поступил в медико-хирургическую академию, где под руководством известного Зинина, много работал по химии. По окончании академии он два года работал, как врач, при военном госпитале, сдал докторскую диссертацию и командирован был за границу, где пробыл с 1859–62 (Гейдельберг, Пиза и др. города). По возвращении оттуда Б. в 1864 избран был профессором химии в академии, каковую должность занимал до смерти. Умер он внезапно, у себя на домашнем маскарадном вечере, от аневризма. Как химик, Б. занял почетное место в науке, благодаря своим выдающимся работам и исследованиям; еще крупнее он как музыкант. На фп. Б. играл с детства; вместе с товарищем Щиглевым он переиграл в 4 руки классические симфонии, особенно Бетховена и Мендельсона; кроме того играл на флейте и, будучи уже студентом, выучился играть на виолончели, что дало ему возможность участвовать в квартетах. Вообще, во времена студенчества Б. усердно продолжал заниматься музыкой, как дилетант: часто слушал музыку, сам играл и сочинял (первый его композиторский опыт – концерт для флейты – относится еще к 13–14-летнему возрасту). По окончании академии, он уже уделяет гораздо меньше времени музыки. Знакомство (за границей) с Е. С. Протопоповой (ставшей в 1863 его женой), прекрасной пианисткой, "открывшей" ему Шумана и Шопена, и особенно сближение с Балакиревым (См.) и его кружком (Мусоргский, Римск.-Корсаков, Кюи) превратило Б-а из "ярого мендельсониста" в поборника Шумана и русской музыки и дало толчок его серьезным музыкальным занятиям. В 1867 Б. окончил свою 1-ую симфонию (Es-dur); затем написал не мало романсов, из которых лучшие: "Море", "Песня темного леса", "Морская царевна", "Спящая княжна" и др. Он начал было писать оперу "Царская невеста", но затем бросил ее и принялся, по совету В. Стасова, в 1869 за новую оперу "Князь Игорь". Б. перечел множество сочинений, относящихся к эпохе "Слова о полку Игореве" и сам написал либретто, мастерское в смысле языка. Ученые занятия, профессорские обязанности в двух академиях (Хирургич. и Лесной) и на женских медицин. курсах (1870–84), а также участие в разных обществах и комиссиях сильно тормозили сочинение "Игоря". Б-у не удалось совсем закончить оперу и после его смерти она была доинструментована и кое-где дописана, по наброскам автора, Р.-Корсаковым и Глазуновым. (Подробности Рус. Муз. Газ. 1896, No 2). Последний на память восстановил также увертюру к ней. Многое вошло в "Игоря" из оперы-балета "Млада", написанной Б-м совместно с членами его кружка (каждый по акту), но не поставленной. В 1876 окончена была 2-я симфония (H-moll) Б-а; следующими сочинениями были два струнных квартета (A-dur, D-dur), симфоническая картина "В Средней Азии", 3-я симфония (A-moll, написаны только 2 части), несколько романсов и фп-ных вещей, из которых выдается "Petite suite pour piano", часть квартета "B-la-f" (См. Беляев) и др. Кроме того Б. выступал изредка и как музыкальный критик, заменяя Кюи в "Спб. Ведомостях". Уже в 1-ой симфонии, которою Б. так блестяще выступил на композиторское поприще, сказались отличительные свойства его яркого и великого таланта. Это, прежде всего, – полная самобытность музыкального содержания, выражающаяся в своеобразности мелодии, ритма и особенно гармонии, при чем музыка Б-а, по общему своему складу и характеру, является, быть может, наиболее русской, наиболее народной из всего, что было написано после Глинки; и это тем более поразительно, что Б. вырос в СПБ., в глубине же России живал лишь по временам, недолго, и то будучи уже взрослым. Особенно характерны присущия музыке Б-а сила и ширина размаха, придающие ей нередко какую-то эпическую и при том характерно-русскую богатырскую мощь (2-я симф., много в "Игоре"); очень удавался также Б-у совершенно своеобразно выраженный в его музыке, восточный элемент (средние акты "Игоря", "В средней Азии"). Искусство контрапункта далось ему как бы само собой: он мало учился "технике" композиторства и может быть назван самоучкой. Б. также превосходный мелодист, при чем в симфонической музыке у него чаще встречаются короткие темы, дающие больше простора для тематической работы; в опере же, в противоположность принципам новой русской школы, – с которой он впрочем во многом и сходился – он предпочитает широкое пение мелким фразам, кантилену – мелодическому речитативу. Точно также Б. держится старинного деления оперы на отдельные законченные нумера (симфонии его, в отношении формы, также не дают ничего нового). Все это приближает замечательную бородинскую оперу к операм Глинки, памяти которого она и посвящена. Лучше всего выражены в творчестве Б. лирический и эпический моменты; превосходно также удавался ему комический элемент (эпизоды в "Игоре", "Серенада 4 кавалеров" "Фальшивая нота"), и несколько слабее – драматический. К недостаткам музыки Б. относятся кое-где излишняя грузность стиля и чрезмерная изысканность гармонии; тематическая разработка у Б-а также заставляет изредка желать большей цельности. Симфонии Б. до сих пор меньше известны в России, чем за границей, где их распространению содействовал особенно Лист (с которым Б. близко познакомился во время своих заграничных поездок в 1881 и 1885) и графиня Мерси-д-Аржанто; опера его в первый раз поставлена была на Спб. Мариинской сцене только 23 окт. 1890, затем обошла всю Россию и всюду встретила самый сочувственный прием. О Б-не и его крупном, уже теперь ярко сказывающемся, влиянии на русскую музыку, написано покуда очень мало; много интересного материала в книге В. В. Стасова "А. П. Б., его жизнь, переписка и музык. статьи" СПБ. 1889. также "Князь Игорь" Н. Финдейзена ("Рус. Муз. Газ." 1897). Б. похоронен на кладбище Алекс.-Невской лавры; на могиле его в 1889 воздвигнут памятник. (Э.)